Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано…
— Каждый видел непроглядное, темное, чернильное, густое и вязкое своею чернотой непроглядное и необозримое ночное небо. Летом, вдали от городских огней, вдали от городского шума и пыли оно, это самое обычное небо, с его темнотой неповторимо.
Так думалось мне, когда я шел по улице плохо освещенного ночного города. Дома зима, снег, верно, мороз.
— кщ – кщщ – кщщ – кщщ…. – раздавалось в тихой ночной темноте от каждого шага. Каждый шаг отдавался глухим ударом в песок, и от песка в спину, всякое движение ощущалось каждой клеточкой: чувствовалась тяжесть плоти, ног, рук, спины, головы. Материальная масса тела, одухотворенного жизнью, давила к земле, но глаза не смотрели на эту землю.
Так же точно, еще вчера шел я по безлюдному побережью моря, природы, что есть кроме этого тела, кроме физических ощущений, чувство необъятного, страх и преклонение перед неведомым величием
Человек — песчинка в мире. Темнота неба – темнота зрачков, блеск — звезды.
Карнакский храм, громады пирамид, песок, колоссы прошлого и настоящего – ночь в Каире, Александрийская библиотека, цитадель Салладина.
Неизмеримость мира, в ширь и в глубину, хруст песка под ногами, звезды, город, море, коробки домов, противопоставление.
— Сколько вам надо на просмотр Музея?
— Пятнадцать минут
— Два
Вы не египтологи, зачем вам так много. Через час встречаемся перед музеем
Вечность.
Холодные стены, засыпающий сторож или милиционер, таксист, приезжие, развлекающиеся ночью, гашиш, дым из лавок,
Суета города, огни, бормотание, предложения таксистов, река, ибисы, туманное небо, красный смрад, склонившиеся как стальные колокольцы фонари, сигналы водителей, прохожие. Пирамиды в окне.
Тишина, над городом, силуэты пирамид, сколько прошло, что осталось от всех этих людей. Обессмертил ли себя Дэвид, побывавший тут 200 лет назад, вписал ли свое имя в вечность Салладин, да и Хеопс, да и все тысячи, сотни тысяч египтян, ворочавшие годами неподъемные монолиты плит – что они получили? Забвение. Беспамятство. Душа? Где они теперь. Звезды? Что они говорят. Именно в этих местах тысячелетия назад трудились эти самые египтяне, от которых ничего не осталось. Тепло, рассеявшееся в пространстве, воздух, которые они вдыхали в свои легкие, воду, которую они потребляли и .. Это все есть, их нет. Есть пирамиды, есть горы, пока, есть темнота, есть море, есть космос, и шуршание песка под ногами, который точно так же тысячи лет точно тут же шуршал под ногами рабов и фараонов.
Тлен падший и тлен восставший